Неточные совпадения
Отчего по ночам, не надеясь на Захара и Анисью, она просиживала у его постели, не спуская с него глаз, до ранней обедни, а потом, накинув салоп и написав крупными буквами на бумажке: «Илья», бежала в церковь, подавала бумажку в
алтарь, помянуть за здравие, потом отходила в угол, бросалась на колени и долго лежала, припав головой
к полу, потом поспешно
шла на рынок и с боязнью возвращалась домой, взглядывала в дверь и шепотом спрашивала у Анисьи...
Протопоп опять поцеловал женины руки и
пошел дьячить, а Наталья Николаевна свернулась калачиком и заснула, и ей привиделся сон, что вошел будто
к ней дьякон Ахилла и говорит: «Что же вы не помолитесь, чтоб отцу Савелию легче было страждовать?» — «А как же, — спрашивает Наталья Николаевна, — поучи, как это произнести?» — «А вот, — говорит Ахилла, — что произносите: господи, ими же веси путями спаси!» — «Господи, ими же веси путями спаси!» — благоговейно проговорила Наталья Николаевна и вдруг почувствовала, как будто дьякон ее взял и внес в
алтарь, и
алтарь тот огромный-преогромный: столбы — и конца им не видно, а престол до самого неба и весь сияет яркими огнями, а назади, откуда они уходили, — все будто крошечное, столь крошечное, что даже смешно бы, если бы не та тревога, что она женщина, а дьякон ее в
алтарь внес.
Розе розу посвящаю,
Розе розу я дарю,
Розу розой украшаю,
Чтобы
шла так
к алтарю.
— Вот тебе метелка, — сурово проговорил игумен, показывая на стоявшую в уголке метлу. — Я
пойду к заутрене, а ты тут все прибери. Да, смотри, не ленись… У меня из
алтаря все будет видно.
Я без умолку болтал о любви
к отечеству — и в годину опасности жертвовал на
алтарь отечества чужие тела; я требовал, чтоб отечественный культ был объявлен обязательным, но лично навстречу врагу не
шел, а нанимал за себя пропойца.
Чтоб я нагнал темное облако на твое ясное, безмятежное счастие, чтоб я, горько упрекнув, нагнал тоску на твое сердце, уязвил его тайным угрызением и заставил его тоскливо биться в минуту блаженства, чтоб я измял хоть один из этих нежных цветков, которые ты вплела в свои черные кудри, когда
пошла вместе с ним
к алтарю…
Сановник приложился ко кресту, отер батистовым платком попавшие ему на надменное чело капли и вступил первыйв церковь. Все это происходило на самом виду у Александра Афанасьевича и чрезвычайно ему не понравилось, — все было «надменно». Неблагоприятное впечатление еще более усилилось тем, что, вступив в храм, губернатор не положил на себя креста и никому не поклонился — ни
алтарю, ни народу, и
шел как шест, не сгибая головы,
к амвону.
Так он стоял, кланялся, крестился там, где это нужно было, и боролся, отдаваясь то холодному осуждению, то сознательно вызываемому замиранию мыслей и чувств, когда ризничий, отец Никодим, тоже великое искушение для отца Сергия, — Никодим, которого он невольно упрекал в подделыванье и лести
к игумну, — подошел
к нему и, поклонившись перегибающимся надвое поклоном, сказал, что игумен зовет его
к себе в
алтарь. Отец Сергий обдернул мантию, надел клобук и
пошел осторожно через толпу.
Да здравствует Беседы царь!
Цвети твоя держава!
Бумажный трон твой — наш
алтарь,
Пред ним обет наш —
слава!
Не изменим, мы от отцов
Прияли глупость с кровью.
Сумбур! Здесь сонм твоих сынов,
К тебе горим любовью.
Наш каждый писарь — славянин,
Галиматьею дышит;
Бежит предатель их дружин
И галлицизмы пишет.
Из
алтаря вышел, щуря на народ голубые близорукие глаза, второй соборный священник, о. Евгений — маленький, чистенький старичок, похожий лицом на Николая-угодника, как его пишут на образах. Он был в одной траурной епитрахили поверх черной рясы, и эта простота церковной одежды, и слабая, утомленная походка священника, и его прищуренные глаза трогательно
шли к покаянному настроению толпы и
к тишине и
к темноте собора.
Женщины
пошли по их стопам и даже обогнали их: вчерашние отрицательницы брака не пренебрегали никакими средствами обеспечить себя работником в лице мужа и влекли с собою неосторожных юношей
к алтарю отрицаемой ими церкви.
Говоря это, он почувствовал, как умиленное чувство неудержимо влечет его
к Калерии. Руки протягивались
к ней… Как бы он схватил ее за голову и покрыл поцелуями… Еще одно мгновение — и он прошептал бы ей: «Останься здесь!.. Ненаглядная моя!.. Тебя Бог
послал быть мне подругой! Тебя я поведу
к алтарю!»
А во время такого убедительного разговора он уже волок мужика или бабу, которая ему казалась влиятельнее прочих в группе, за руку и вводил всех в церковь и подводил их
к столу, где опять была другая чаша с водой, крест, кропило и блюдо, а сам
шел в
алтарь и выносил оттуда старенький парчовый воздух и начинал всех обильно кропить водою и отирать этим перепачканным воздухом, приговаривая...
Теперь, господин рыцарь, покажите свое благородство: возьмите ее, повлеките
к венцу, заставьте у
алтаря Божия, перед лицом Его, солгать, что она не неволею за вас
идет, что она никого не любила, кроме вас.
— Повторяю, мало ты любишь меня… В поход я
пойду, обручившись с тобой, а ведь тебе ведомо, что мне надо заслужить царское прощение. Не хочу я вести тебя, мою лапушку,
к алтарю непрощенным разбойником, да и не поведу. Умру лучше, так и знай. Люблю я тебя больше жизни и не хочу на тебя пятно позора класть. Поняла меня, девушка?
Рассказывают, что митрополит Платон, когда растворялись царские врата и государю нужно было
идти к миропомазанию, выйдя из
алтаря, отступил назад, как бы пораженный блеском августейших красавиц и затем, обратившись
к государю, сказал...
Мать их, женщина неразумная и бестолковая, страстно любившая старшую дочь, баловавшая ее с малолетства, и слышать не хотела, чтобы, помимо ее идола,
шли меньшие ее дочери
к брачному
алтарю.
Певец
Тебе сей кубок, русский царь!
Цвети твоя держава;
Священный трон твой нам
алтарь;
Пред ним обет наш:
слава.
Не изменим; мы от отцов
Прияли верность с кровью;
О царь, здесь сонм твоих сынов,
К тебе горим любовью;
Наш каждый ратник славянин;
Все долгу здесь послушны;
Бежит предатель сих дружин,
И чужд им малодушный.
Когда поп кончил свое нетерпеливство, то остался служить у престола, а сторож с своею переполненною полою
пошел из
алтаря через церковь
к выходу вон, но «как нес церковью, то из полы падало».